ника, 59 - 3 апреля 2012 10:35

Когда мы(женщины0 рассказываем об их(мужчин) отношении к нам, то в основном ссылаемся на высказывания. Действия же, которые активно противоречат цитируемым словам, воспринимаем, как досадное недоразумение: он изменяет ей направо и налево, дважды в год предлагает широкий ассортимент венерических болезней, которые, естественно, являются следствием массового заплыва стафилококков в сауне (с предъявлением в качестве подтверждения пары коллег, организованно зараженных), а она, мечтательно зашторивая глаза, сообщает на девичьих посиделках: «Он постоянно твердит, что я - лучше всех на свете»
Женщина ушами не любит - она ими смотрит на мир. А переложение на орган несвойственных ему, согласно природе, функций приводит к фатальному искажению действительности. Наш упрек «но ты же обещал», их – «почему ты так со мной поступила?».
Икажение возникает и потому, что в момент произнесения душевного текста мужчина не лжет, он именно так и именно это чувствует. Но их вольнолюбивое подсознание начинает сразу страдать от любой эмоциональной конкретности, которая, видимо, ощущается загоном, обнесенным стальным частоколом. И тут же начинает кропотливый подкоп на свободу.
Еще один аварийный перекресток: мы привыкли к подтекстам, это наш органичный стиль речи. Любая фраза тут же дешифруется, счищается маскировочный поверхностный слой и проступает ее истинный смысл. Происходит это в компьютерном темпе.
- Это платье на тебе шикарно сидит,- восхищается одна дама другой. Из-под иероглифов моментально проступает родная кириллица: «Ты никогда не отличалась утонченным вкусом, но сейчас превзошла саму себя». Сочувствие на тему «ах, какой подлец, да он мизинца твоего не стоит» после раскодирования выглядит как «с такой идиоткой как ты любой мужик, будь он хоть ангел, повел бы себя точно так же».
А они, хоть убей, не понимают, что гневное требование «немедленно убирайся» означает ни что иное как «пожалей, не уходи - уйдешь, пожалеешь». И послушно направляются к двери, и не понимают железной логики событий, когда их тормозят за полы (поверх ночной рубашки легкий плащик) и виснут на них, как казацкие жинки на стременах. Зачем же тогда прогоняла? А никто и не прогонял.
Они не соображают, что похвала «ты сегодня был великолепен как никогда» - не финальный мажорный аккорд, а весьма прозрачное предложение продолжить, и ныряют в ванную в гордой уверенности, что оставили партнершу на вершине блаженства. Но по возвращении почему-то застают ее в слезах, требуют объяснений и, естественно, получают в ответ наспех отловленную обиду, своей мизерностью и ситуативной неактуальностью, ввергающую в недоумение и раздражение.
- Куда ты пропал?
- Ты же сама запретила звонить!
И поди, объясни ему, чурбану прямолинейному, что в согласии с данной установкой он должен был выходить на связь каждые десять минут. А швырянье трубки, сброс звонков есть всего лишь модернизированные увертки неандерталки: ломанулась через заросли хвощей, вскарабкалась на макушку баобаба, сверглась вниз - лови, май лаф! И самцы (низкий им поклон от перенаселенного человечества) еще не были отморожены ледниковым периодом и действовали инстинктивно, но правильно - настигали и, не взирая на рывки, царапанье, рычанье, имели. Вот и вся демографическая проблема. К сожалению, эта золотая пора половой адекватности раскатана асфальтовым катком времени в плоский археологический пласт и последний догадливый пращур навсегда расплющен на нем в победном прыжке.

• 
• 
•