Варяг, 59 - 23 июля 2009 11:27

Прочитал книгу Швейцер «Быт и бытие Марины Цветаевой».

Сама Виктория Швейцер уже больше 30 лет живет в США .
Ведет семинары по русской литературе в одном из частных колледжей.
Что ей ещё там делать ?
Показались любопытными её интервью .

– Могилы Цветаевой нет. Когда я ездила в Елабугу в 1966 году, там стоял крест: «В этой стороне кладбища похоронена Марина Цветаева». Его поставила Анастасия Ивановна Цветаева. И это было правильно, потому что больше о могиле ее сестры ничего не известно. А теперь там стоит памятник с надписью «Марина Цветаева», как будто ее могила найдена. Это бессовестно и бесчестно. Только у дочери Цветаевой есть могила в Тарусе, ни у ее мужа, ни у ее сына, ни у нее самой нет могил, они как бы растворились в пространстве и времени. Анастасия Иванова была очень энергичным человеком и как-то решила найти останки Марины Цветаевой: у ее скелета должны быть переломаны шейные позвонки. Но Ариадна Сергеевна возразила: разве можно ради этого нарушить вечный покой стольких людей? Анастасия Ивановна, слава богу, этому вняла. Сегодня происходит другая трагедия: все любят Цветаеву, но мало кто ее читает. Все интересуются, с кем она спала, как погибла, куда делся гвоздь, на котором она повесилась. Я называю это «издержки славы»…
– А вы бы хотели быть знакомой с Цветаевой, если бы жили с ней в одно время?

– Я не решилась бы ей навязывать себя. Обычному человеку очень трудно войти в мир гения и соответствовать ему. С гением трудно общаться на равных. Я была знакома и часто встречалась с Иосифом Бродским. Мы работали с ним в одном отделе, у нас даже был общий кабинет. Он тоже был гений и очень простой в повседневном общении, но на высотах духа за ним поспевать было трудно. Дистанция чувствовалась… Он был человек редкой доброты и совестливости, помогал многим-многим, о чем они постарались забыть после его смерти. В каком-то очень далеком году, еще при советской власти, редактору издательства «Руссика» Александру Сумеркину пришла в голову идея издать двухтомник Бродского. Он попросил меня «повлиять». Я пришла к Бродскому. Он мне ответил: «Стыдно, Викуля… Ребята там не издали ни одной книжечки, а я буду двухтомник делать…» И отказался.

• 
• 
•